австрийских дивизий находились на Русском фронте (до 20 на Итальянском и 2 – на Балканском). Соответственно, Россия оттянула на себя свыше 66,5 % австро-венгерской армии. К декабрю количество пехотных дивизий сократилось еще на 6 (сказалось влияние не только Итальянского, но и Балканского фронтов) и составило до 38 дивизий (7 дивизий на Балканском и 21 на Итальянском фронтах) – 57,5 % австрийских войск.
Обращает на себя внимание постепенное снижение количества австро-венгерских контингентов на Русском фронте при увеличивающемся числе германских. С июля 1915 г. количество австрийских дивизий стало падать, а германских – расти. Это объясняется как появлением новых фронтов с участием австрийцев, так и снижением боевого качества австро-венгерских войск.
Наконец, на Кавказском фронте русские войска оттягивали на себя 12 турецких пехотных дивизий. Притом что в августе на других фронтах у противника находилось: на Галлиполи (Дарданеллы) – 23 пехотных дивизии, в Ираке – 3 пехотных дивизии и в Аравии – 4 дивизии. Соответственно, в этот период Кавказский фронт удерживал 28,6 % турецких вооруженных сил, а на декабрь (против Кавказской армии – 12, в Галлиполи – 14, в Ираке – 5, в Аравии – 4 пехотных дивизии) – 34 % турецких войск.
Всего же, как мы отметили выше, русская армия к августу 1915 г. из 262 дивизий Германского блока оттянула 119 (за полгода – увеличение на 21 %), или более 45 %, а к декабрю того же года из 252 активных дивизий врага – 92 (36,5 % войск Германского блока).
Характерным является и то обстоятельство, что количество первоочередных, т. е. полевых и резервных, германских дивизий, по сравнению с началом войны на Русском фронте увеличилось, тогда как на Французском фронте число первоочередных пехотных дивизий не увеличилось, а число кавалерийских дивизий уменьшилось. Это говорит о повышении качества ведения боевых действий и их сложности для германцев на Русском фронте. То, что Россия притянула на себя большую часть австро-венгерской армии, облегчило открытие Итальянского фронта, смягчило удар против Сербии. Стабильное притягивание на Кавказский фронт значительного числа турецких соединений значительно облегчало действия союзников на переферийных фронтах Первой мировой.
Заключение
В очередной раз замыслив окружить русские войска в Польше, противник нанес удары на севере и на юге «польского балкона» – попытался реализовать так называемые «Летние стратегические Канны». Эти действия привели к Третьему Праснышскому и Наревскому сражениям на северном фланге «балкона» и Красноставскому, Грубешовскому и Люблин-Холмскому сражениям на его южном фланге. Русские войска вышли из-под удара, консолидировав фронт на новых позициях.
Несмотря на отдельные успешные и даже наступательные операции русских войск весны – осени 1915 г. на юго-западном направлении (удачные контрнаступления в рамках Горлицкой операции, Прутская, Луцкая операции, наступление на Серете и др.) стратегической инициативой завладели австро-германцы. Теперь уже русские войска были вынуждены отбиваться, реагируя на выпады противника, отвечая на его оперативные решения. В период с мая по сентябрь были утрачены важнейшие в стратегическом отношении территории и ресурсы, понесены наиболее тяжелые потери в живой силе и вооружении. Главным в данной ситуации становится вывод войск и эвакуация материальных ценностей из-под ударов противника. Апогеем этой тактики стала грамотная и своевременная эвакуация Польши. Другой главной задачей стала консолидация фронта на новых позициях, борьба за оптимальное начертание линии фронта в расчете на будущие операции.
Огромны моральные и материальные последствия отступления. Русскую армию ждала смена Верховного главнокомандующего – им стал сам император. Не останавливаясь на достоинствах и недостатках этого явления (в частности, возможности для первого лица в государстве управлять одновременно и империей и широкомасштабными военными действиями), отметим, что русская армия в материальном и в моральном аспектах к концу 1915 г. укрепилась. На уровне стратегии – вместо нанесения ударов в расходящихся направлениях осуществлялась реализация единого стратегического плана. Наше мнение подтверждают слова генерала М. Свечина: «Разбирая вопрос о смене командования с военной точки, нельзя не видеть, что окружение вел. князя и его ближайшие сотрудники слабее сотрудников Государя»[165]. При всем этом стоит помнить о заслугах великого князя Николая Николаевича в деле выигрыша грандиозных битв 1914 г., его авторитете в армии и обществе, что признавал даже противник. Так, австрийский генерал К. Новак отмечал, что великий князь «был человеком большой силы воли»[166], а это одно из главных качеств для полководца.
«Великий исход» русских армий закончился осенью общей стабилизацией Восточного фронта. Завершалась кампания опять-таки активными действиями русских войск на флангах Восточного фронта (Виленская, Луцкая, Чарторыйская операции, битва на Серете – Стрыпе). Успешная активность русских войск и истощение сил противника привели к стабилизации Восточного фронта. Знаковыми в плане остановки наступления противника и стабилизации Русского фронта были Виленская операция в Прибалтике и серия успешных операций Юго-Западного фронта середины августа – начала октября.
Участник войны А.И. Верховский писал: «Немцам удалось путем страшных ударов почти совершенно уничтожить тело нашей армии, но душу ее он погубить не мог. Сильна была любовь к Родине в лучших людях, вера в необходимость победы и возможность победы и она увлекала всех за собой. И армия наша, как феникс, воскресла из пепла»[167]. Армия была сохранена, но наступательный период 1915 г. (первый квартал) и оборонительный (весь оставшийся год) привели к гибели остатков кадров главной массы русской армии, падению духа в войсках и обществе. Длительные отступления сопровождались утратой стратегических коммуникаций, исходом беженцев. Они проходили на фоне тяжелейшего кризиса снабжения вооружением и боеприпасами.
Исключением являлся Кавказский фронт, стратегическая инициатива на котором удерживалась в течение всей войны, войска Кавказской армии не только обходились собственными силами, но и выделяли формирования для главного театра военных действий.
В результате высшие германские генералы сходились в общей оценке кампании 1915 г. в России. Э. Фалькенгайн отмечал: «Уничтожение врага в целом, конечно, достигнуто не было»[168]. «Русские давно постигли опасность оперативного охвата…и научились принимать свои контрмеры»[169]. Э. Людендорф констатировал: «Летняя кампания против России была закончена. Русские были… фронтально оттеснены…За всю войну…нам ни разу не удалось довести до конца крупный стратегический прорыв»[170]. «Операции союзных армий (германо-австрийских. – А.О.) в Польше восточнее Вислы привели, как я и ожидал, к фронтальному следованию за русскими с непрерывными боями…делались попытки охватить русских, но они оставались тщетными. Хотя русской армии не позволили задержаться, но ей удалось уйти»[171].
Летние бои не были легкой прогулкой для германцев и стоили им большой крови. Так, участник боев вспоминал: «Около полудня… из леса …высыпали густые цепи противника… Кроме батареи два пулемета, находившиеся при 8 роте…открыли бешеный огонь по наступавшему противнику. Зрелище было потрясающее. Немецкие
